- Он лгал, изменял, а потом начал бить.

- Что? – Клавье нахмурил седые брови. – Как посмел этот негодяй поднять руку на такого ангела?

На его восклицание я лишь пожала плечами и грустно улыбнулась.

- Знаете, Клавье. Меня преследует злой рок. Сначала встретила одного монстра, который решил завладеть мной, а сейчас встретила другого, который так же лишил меня воли.

- Валери, Лерон никогда бы не причинил тебе боли или страданий. Он кажется грозным, пытается быть грубым, но я знаю его с самого рождения, в его сердце много добра. Конечно, с годами полного одиночества он черствеет, а звериная натура делает свое дело, однако присутствие рядом такого человека как ты может все изменить.

- Мой дорогой Клавье, здесь я вам не помощница, ведь недавно сама обожглась и не в состоянии сейчас помогать другим. Мое сердце еще болит, оно наполнено злостью к тому человеку. Если буду лезть в жизнь Лерона, сделаю только хуже.

- Тебе так кажется. Как раз, помогая другим, ты избавишься от своей боли.

- Да, я уже слышала эти слова, – мне вспомнился монах из Ангкора.

- Это не просто слова, Валери, это одна из истин нашей жизни. Здешняя религия строится на этих истинах, Буддизм не просто религия, Буддизм - наука о человеколюбии, о добре не в словах, а в делах. Поверь, у меня было достаточно времени, чтобы понять это.

- Как долго вы живете здесь?

- Долго, очень долго. Дольше, чем ты можешь себе представить, милая Валери. – Клавье усмехнулся и допил свой чай.

- И вам не надоело здесь?

- Как может надоесть свобода? Как могут надоесть добрые и отзывчивые люди? Или как может надоесть эта природа вокруг?

- Вы правы, здесь все иначе, только вот у меня свободы нет, в отличие от вас.

И, поставив чашку на кофейный столик, направилась в свою спальню. Сегодня был день воспоминаний, где-то приятных, где-то не очень, но они напомнили мне о тех днях, когда я могла спокойно выйти из дома и пойти туда, куда захочу, а сейчас я имела возможность бродить только по этим нескольким акрам земли.

Глава 6

И дрогнуло сердце.

Смотрю на часы – пять утра, а затем на календарь. И еще две недели жизни в закрытом Раю прошли. Чтобы быстрее проснуться, вставила в уши наушники, включила музыку погромче и направилась в столовую. Там, захватив все необходимое, танцующей походкой пошла к Лерону. Его не было на месте, так что воспользовалась случаем, закрыла глаза и, как говорится, пустилась в пляс. Музыка спасение для души, так считаю. Что как ни она способна влиять на настроение, мелодия может заставить грустить, радоваться, даже плакать, а еще она отлично отвлекает от дурных мыслей.

Когда же открыла глаза, резко остановилась, Лерон сидел на подоконнике и смотрел:

- Теперь так танцуют?

- Да. Можно подумать ты из другого века, – по телу в этот момент дрожью пробежало легкое чувство неловкости.

- Скажем так, мне не часто приходится это делать.

- Практика, лишь практика и дело в шляпе!

После чего включила плеер на полную громкость и подошла к нему:

- Давай, вставай! Посмотрим, насколько плохи твои дела.

- Нет! – он сразу же отстранился.

- Я все равно не отойду, так что либо давай руки, либо выпадешь из окна.

Но Лерон застыл как статуя, в итоге пришлось схватить его и вытянуть к себе. Конечно же, танцевала только я, он просто стоял и крутил головой, а когда ритмичная мелодия закончилась и зазвучала медленная, спросила:

- Хотя бы медленный танец осилишь?

- Возможно.

И он положил руки мне на талию, единственно, тут же наступил на ногу, тем более длинная юбка мешалась. Поэтому я остановилась, заправила один конец за пояс, как в прошлый раз, и снова встала в позицию. Удивительно, но Лерон не просто обнял, он прижал к себе, причем весьма крепко, даже позвоночник хрустнул:

- Какой у тебя рост? – спросила его, ведь сама была довольно-таки высокой девушкой, около ста семидесяти восьми сантиметров, но все равно дышала ему в шею.

- Сто девяносто пять.

- Ого!

- Зачем ты это делаешь? – он приостановился и вопросительно посмотрел на меня. – Клавье попросил? Только он один мечтает видеть меня таким, как вы все.

- Почему ты во всем ищешь двойной смысл? – мои руки лежали на его плечах, и я чувствовала, как начинают потеть ладони. – Неужели не может быть просто порыва, желания поделиться с кем-то своим настроением.

- А разве я не враг тебе? И разве ты не боишься меня? Вот, например, Совади постоянно прячет Теу в определенные дни месяца, уводит ее в деревню. Они продолжают опасаться.

- Но страха без причины не бывает, ведь так?

- Да. Когда я был моложе, точнее еще не умел контролировать себя, то мог наделать глупостей.

- А теперь все иначе?

- Иначе, однако, нельзя быть уверенным на все сто процентов. Инстинкты порою диктуют свое. Подавлять их не всегда получается.

- Как же тогда ты с ними справляешься?

- Охота. Она помогает снизить желание убивать и всего остального.

- Так вот где ты пропадаешь.

Я отошла от него и села на край кофейного столика, а он в кресло.

- Расскажи о себе. Я хочу знать.

- Снова любопытство? – его взгляд был таким спокойным, а тело расслабленным.

- Нет, это желание понять тебя.

Тогда он наклонился ко мне, взял за руку и тихо прошептал:

- Поверь, ты не захочешь знать такое, а если и узнаешь, то никогда не сможешь понять.

Я же встала, подошла к нему и прошептала на ухо:

- Ты ошибаешься.

Затем покинула комнату.

В моем сердце все время что-то взрывается, когда остаюсь наедине с ним, словно он кипящая магма, а я земная кора, которая от напора дает трещину. Безусловно, страх присутствовал, но страх не от того, что Лерон выглядит иначе, а от того, что жизнь постоянно сталкивает с жестокостью, грубостью и ложью. Я устала от рабства. Раньше меня тянуло к таким дерзким и отчаянным парням, которые все могут, ничего не боятся, готовы совершить глупость ради тебя, но сейчас, столкнувшись с последствиями, больше не хочу. Отчаянными людьми движет страсть, безрассудство, поначалу они покоряют своей харизматичностью, а потом настает время встретиться с обратной стороной их личности. Олег творил беспредел осознанно, а Лерон может сделать что-то ужасное не желая того, но вот последствия будут плачевными в обоих случаях.